[foxiney]

Ну, раз уже зашла у нас речь о песнях, поделюсь, пожалуй, сокровенным…
Как-то я до сих пор старалась не ездить по ушам уважаемой публике своими странными увлечениями. Но вот нахлынули, так сказать, воспоминания, и очень захотелось что-нибудь об этом сказать… К тому же повод есть – в феврале страна будет отмечать (я надеюсь) двадцатилетие вывода советских войск из Афганистана (а в декабре как-то незаметно прошло тридцатилетие ввода их туда)...
Но я, собственно, не о войне, хоть она в некотором роде повлияла и на мою жизнь. Я о песнях. Как уже было сказано в предыдущем посте, на «»афганских» я выросла. Был ещё Владимир Семёнович, были, конечно же, детские песенки, была Пугачёва и обожаемый моей мамой Бони-М, были песни из кинофильмов и советская эстрада в полном объёме. Но видно тогда уже я умела на подсознательном уровне отличать настоящую «живую» песню от синтетического ширпотреба… В смысле, и на эстраде в то время было много хороших песен и талантливых исполнителей, но сочиняось это всё в рабочих кабинетах и записывалось на студии, и потому жизни там почти нет. А солдатская песня в ту пору ещё не была коммерциализированна. Её ещё не пели все, кому не лень. МалШыки, ни разу в жизни не видевшие не то что автомата, кирзовых сапог, ещё не сочиняли псевдозадушевных песен о тяготах службы в «горячих точках», чтобы бестолковые малолетки рыдали от псевдосопереживания на их концертах. Нет. Эти тексты, как и стихи времён Великой Отечественной, писались не «из головы» и не «на публику» - авторы в большинстве своём действительно видели и пережили то, о чём пытались рассказать. От этих песен пахло порохом и кровью, веяло тоской и надеждой, а иногда и боевым азартом, и даже злым торжеством победителей… И это цепляло, скоблило ржавым штык-ножом по внутренним стенкам сердца.

…Разговаривать об Афгане у нас было как-то не принято. Я знала только, что отец летал бортинженером на боевом вертолёте, что их сбивали, что экипаж сутки отстреливался от «духов» в ожидании спасателей. Ещё кое-какие жутковатые подробности уже гораздо позже узнала от мамы… Но мне и не нужно было всё это знать – я это чувствовала. Странный феномен – ни хрена ведь не понимала в силу возраста, но… чувствовала. Дух этих песен, настоящий, не показушный боевой дух, словно через кожу впитался. Как впоследствии впитались чужие воспоминания из книги Алексиевич «Цинковые мальчики». Потому что эти стихи и эти воспоминания уже были пропущены через чью-то душу.
Так я научилась «чувствовать» историю…
Так я заработала себе «пунктик» на всю жизнь…
Так сформировались некоторые мои нынешние взгляды, принципы и предпочтения…

Ну да что это я о себе?! Я ж о песнях…))

То, что особенно запомнилось:

От пылающей школы скользнули зловещие тени,
Автоматным плевком сбит мой друг, что дороже чем брат,
И в ответ наши пули свирепо вдогон полетели
И душманы метнулись туда, где растет виноград.
Виноград - кровь земли,
Он частица крестьянского пота.
Янтарем золотым ты свисаешь почти у лица.
Но попробуй привстань - через лозы невидимый кто-то
Мигом срежет сквозь гроздья разящим пунктиром свинца.

Их нельзя упустить, обходи, только б не было поздно,
Из пьянящих кустов нет душманам дороги назад.
Раскаленным стволом раздвигаю шипящие гроздья,
Ты прости эту боль, потерпи, дорогой винград.
Виноград, кровь земли,
Он частица крестьянского пота,
Янтарем золотым ты свисаешь почти у лица,
Но попробуй привстать - через лозы невидимый кто-то
Мигом срежет сквозь гроздья разящим пунктиром свинца.

И все реже мельканье чалмы, и все реже стреляют,
И не сыплется с гроздьев на головы спелая медь,
Ведь во все времена оголтелых врагов убивают,
Чтобы детям не плакать и школам в ночи не гореть.
Виноград, кровь земли,
Перемешан с солдатскою кровью,
Янтарем золотым ты свисаешь почти у лица.
Я устало встаю, четко зная, невидимый кто-то
Не ответит сквозь гроздья разящим пунктиром свинца …

©Валерий Ковалев.


Мы расстались, условившись снова о встрече.
Подлетаю через пару недель я домой.
Для Сереги кончалась афганская вечность,
Ждали дома его тишина и покой.

Припев:
Словно с братом, в его боевом вертолете.
Из Баграма в Руху, сквозь огонь, как в провал.
“Ну зачем тебе, доктор, такие полеты?”
Каждый раз он мне этот вопрос задавал.

Мы расстались, не зная что встретимся снова,
Но не дома, куда он меня приглашал.
Через день я увидел Серегу такого,
Что едва, приглядевшись, его я узнал.

Припев:
Словно с братом, в его боевом вертолете.
Из Баграма в Руху, сквозь огонь, как в провал.
“Ну зачем тебе, доктор, такие полеты?”
Я услышал, как он для меня прошептал.

Мы расстались, огонь довершил свое дело.
Он ушел навсегда, двух недель не дожив.
Как всегда, над Пандшером он действовал смело,
Как всегда, о себе он в бою позабыл.

Припев:
Словно с братом, с родным боевым вертолетом,
Сбитый вражеской пулей, десант он спасал.
“Ну зачем вам, ребята, такие полеты?”
Я уверен, он в эти минуты шептал.

Мы расстались, осталась лишь память живая.
Нет Сереги, нас с ним разлучила война.
Он сгорел, своей жизнью другие спасая.
Не надевший ни разу свои ордена.

Словно с братом, с родным боевым вертолетом
Над Пандшером другие Сереги летят.
Ну зачем нашим парням такие полеты? > 2 раза
Ведь они возвратиться живыми хотят. /

©Геннадий Костюк


Беснуются лопасти над головой
Дрожит рукоять управленья
Заходишь от солнца и то что живой
Сверяешь с наземною тенью
Берешь на себя все берешь на себя
За все отвечаешь исходы
Железная птица покорно трубя
Соскальзывает с небосвода

Пробита обшивка, пробито стекло
Передняя стойка погнута
Но ты приземлился тебе повезло
Тебе и в пехоте кому-то
Он ранен тебя посылали к нему
Ты сел под обстрелом на скалы
Железная птица в сигнальном дыму
С гранитным слилась пъедесталом

Погрузка закончена двинут "шаг-газ"
С трудом отрываешь машину
Ты в небе ты выжил и ты его спас
бойца с безымянной вершины
Набрал высоту оглянулся в отсек
Борттехник кивнул "все в порядке"
Лети вертолетчик живи человек
Счастливой ребята посадки

Берем на себя все берем на себя
За все отвечаем исходы
Железная птица покорно трубя
Летит посреди небосвода

©Виктор Верстаков

У Верстакова, кстати, много замечательных стихов. И там же
– отличную подборку афганских песен и стихов разных авторов.


А это любимая песня моего папы.

Снова сон, и солнце над Кабулом
Расплавляет металл брони.
Снова сон, и чую – сзади дуло,
И молю – Бог меня храни.

Снова сон, и перевалом горным
Мы идем в наш последний бой.
Снова сон, и вот «Тюльпаном черным»
Едет к маме Андрей домой.

Припев:
Что мне орден, коль нету ног!
И ушел навсегда Андрей.
Сделал все я что только мог,
И не жалей меня, не жалей.
Что мне льготы – без ног к врачу,
Если там из свинца дожди,
Если каждую ночь кричу:
Подожди, Андрей! Подожди, Андрей!
Подожди!!!

Снова сон, и вижу под обстрелом
Наш Кабульский аэропорт.
Снова сон, и вот вертушки телом
Прикрывают гражданский борт.

Снова сон, и я опять тоскую
По березам, которых нет.
Снова сон, и для чего воюю
Все ищу и ищу ответ.
© Виктор Третьяков

Ещё одна того же автора (он, кстати, не из "афганцев"). Здесь уже поминаются постсоветские «локальные конфликты»…

НАБАТ

Смотрю с тревогой на экран :
Опять бастует Ереван
И РАФ горящий на боку
В Баку.

Вот дождалась моя страна,
Идет гражданская война
С кровавым словом на губах :
"Карабах".

И толпы беженцев, у касс…
Не в Палестине , а у нас,
Где столько лет царил такой
Покой.

Пошел войной на брата брат,
И между ними встал солдат.
Теперь для мамы он навек
Олег.

Осиротела Беларусь,
А он писал, мол, я вернусь,
И вот вошел в свою избу
В гробу.

Набата звон в ушах стоит.
Степанакерт и Сумгаит
И вот теперь Кировабад -
В набат.

И нам казалось : вот черта,
И дальше нету ни черта
И Бога нет, мудрец орал -
Он врал.

Все видит Бог, он ждал, как мог,
И выбил землю из-под ног,
Коль нету худа без добра,
То пора.

И нас учивший "не убий",
Качнул земную ось стихий,
И небо рухнуло на край,
И в рай.

И ужаснулся шар земной
Твоей, Армения, бедой.
И каждый принял боль твою
Как свою.

И тем, кто выжил в плитах стен,
Мы отдавали кровь из вен,
И даже нищий слал в Спитак
Пятак.

Неужто будет так всегда,
И только общая беда
Способна остановить,
Не убить…

А вот эту песню я пела в детском саду на утреннике по случаю 23-го февраля. И подвывал мне хор малолеток… Сама, правда, помню сие весьма смутно, но если верить моей маме, у приглашённых вояк мы имели небывалый успех .

Бой гремел в окрестностях Кабула.
Ночь светилась всплесками огня.
Не сломало нас и не согнуло.
Видно люди крепче, чем броня.

Дипломаты мы не по призванью.
Нам милей братишка автомат.
Четкие команды, приказания,
И в кармане парочка гранат.

Вспомним, товарищ, мы Афганистан.
Зарева пожарищ, крики мусульман.
Грохот автоматов, взрывы за рекой.
Вспомним, товарищ, вспомним, дорогой.

Вспомним с тобою, как мы шли в ночи.
Вспомним, как бежали в горы басмачи.
Как загрохотал твой грозный АКС.
Вспомним, товарищ, вспомним, наконец.

На костре в дыму трещали ветки.
В котелке дымился крепкий чай.
Ты пришел усталый из разведки.
Много пил и столько же молчал.

Синими замерзшими руками
Протирал вспотевший автомат.
И о чем-то думал временами,
Головой откинувшись назад.

Вспомним, товарищ, мы Афганистан.
Зарева пожарищ, крики мусульман.
Грохот автоматов, взрывы за рекой.
Вспомним, товарищ, вспомним, дорогой.

Вспомним с тобою, как мы шли в ночи.
Вспомним, как бежали в горы басмачи.
Как загрохотал твой грозный АКС.
Вспомним, товарищ, вспомним, наконец.

Самолет заходит на посадку,
Тяжело моторами гудя.
Он привез патроны и взрывчатку.
Это для тебя и для меня.

Знайте же, ребята мусульмане,
Ваша сила в том, что мы за вас.
И не надо лишних трепыханий,
В бой ходить нам не в последний раз.

Вспомним, товарищ, мы Афганистан.
Зарева пожарищ, крики мусульман.
Грохот автоматов, взрывы за рекой.
Вспомним, товарищ, вспомним, дорогой.

Вспомним с тобою, как мы шли в ночи.
Вспомним, как бежали в горы басмачи.
Как загрохотал твой грозный АКС.
Вспомним, товарищ, вспомним, наконец.

Вспомним, товарищ, мы Афганистан.
Зарева пожарищ, крики мусульман.
Грохот автоматов, взрывы за рекой.
Вспомним, товарищ, вспомним, дорогой.